Сказка Джанни Родари "Карусель в Чезенатико" адресована в первую очередь взрослым, утратившим связь со своими детскими фантазиями. Дети, конечно же, с удовольствием выслушают или прочтут забавную историю про пожилого джентльмена, прокатившегося на потертой карусельной лошадке. Но вот понять заложенный в сказке смысл - могут только взрослые, да и то не все.

Приобретая жизненный опыт, получая образование, развивая умение мыслить, взрослые люди чаще всего теряют присущее детям умение фантазировать. В сказке "Карусель в Чезенатико" никто из взрослых жителей Чезенатико не мог понять - почему всем детишкам так нравится кататься на облупленных карусельных автомобильчиках и потертых лошадках?! Но если бы каждый взрослый человек мог на пару минут вернуться в свое детство, то многие вспомнили бы свои любимые игрушки: плюшевых зайчиков и медвежат с потертыми боками; набитых ватой собачек с многократно залатанными лапами; кукол с мурзатыми от игры в песке лицами и прочее в этом роде.

Любимые игрушки были всегда загадками для окружающих! Самые лучшие психологи вряд ли сумели бы с полной уверенностью утверждать причины привязанности ребенка к любимой игрушке. Неоспоримо только то, что мир детства - это мир удивительных фантазий, мир сказок и чудес. Те взрослые люди, которые сохранили в себе детскую креативность, становятся успешными писателями, художниками, режиссерами, артистами.

В сказке "Карусель в Чезенатико" обрисован пожилой джентльмен, который не совсем утратил связь с миром детских фантазий, которому для возвращения в детство было достаточно посидеть на облупленной карусельной лошадке. Кто знает, быть может многим солидным людям полезно порой прокатиться на карусельном автомобильчике или лошадке, перестав на некоторое время считать себя очень опытными и умными... Может быть из мира детства стоит брать с собой во взрослую жизнь умение радоваться солнечным зайчикам на ладони, забавным облакам в небе, смешным перекличкам воробьев в кустарниках? Тогда не возникнет удивление от желания детей и внуков кататься на старой карусели или засыпать в обнимку с потрепанной игрушкой.

- Да что она, в самом деле намазана медом, что ли? - удивлялись мамы и предлагали ребятам: - Давайте пойдем смотреть дельфинов в канале! Или сходим в кафе, где есть кресла-качалки!

Но где там! Ребятам подавай карусель, да и только!

Как-то вечером один старый синьор посадил своего внука в красный автомобиль, а сам тоже поднялся на карусель и сел на деревянную лошадку. Ему было неудобно сидеть на ней - ноги у него были длинные и волочились по земле, и синьор смеялся. Но едва карусель закружилась... Что за чудеса! Старый синьор в одно мгновение оказался выше самого высокого небоскреба в Чезенатико, и его лошадка поскакала по воздуху прямо к облакам. Синьор посмотрел вниз и увидел сразу всю Романью - провинцию, в которой он жил, - затем всю Италию, а потом и все Землю, которая удалялась куда-то под цокот копыт его лошадки. Скоро она стала походить на маленькую голубую карусель, которая кружилась и кружилась, показывая один за другим свои материки и океаны, словно нарисованные на глобусе.

- Куда же мы едем? - удивился синьор, как вдруг увидел своего внука. Тот сидел за рулем красного, довольно облезлого автомобиля, который превратился теперь в космический корабль. Затем он рассмотрел и остальных ребят. Они спокойно и уверенно правили - кто рулем, а кто вожжами. И все мчались по своим орбитам, будто искусственные спутники.

А человек, который раскручивал карусель, был уже ух как далеко! Но снизу еще доносилась заигранная популярная песенка, под которую крутилась карусель.

"Тут, пожалуй, не без колдовства! - решил старый синьор. - Этот человек, наверное, волшебник! - И спустя немного еще подумал: - Если мы облетим вокруг Земли, пока звучит эта песенка, то, пожалуй, побьем рекорд Гагарина..."

В это время небесный караван пролетал над Тихим океаном со всеми его островками, а потом над Австралией со скачущими кенгуру, над Южным полюсом, где миллионы пингвинов стояли, задрав кверху головы. Сосчитать их не было времени, потому что на их месте уже появились американские индейцы, сигналившие дымом костров, а затем небоскребы Нью-Йорка, а потом еще один небоскреб - в Чезенатико. Музыка умолкла. Старый синьор изумленно оглянулся по сторонам: он снова сидел на видавшей виды тихой карусели, в родном городе, на берегу Адриатического моря. Хмурый, худой человек медленно и осторожно - чтобы не было резких толчков - останавливал карусель.

Старый синьор, пошатываясь, сошел на землю.

- Скажите... - обратился он к хмурому человеку. Но тому некогда было слушать его. Другие ребята уже уселись на лошадок, в машины, и карусель отправлялась в новое кругосветное путешествие.

- Скажите... - снова смущенно заговорил старый синьор.

Хмурый человек даже не взглянул на него. Он раскручивал карусель. И вот уже замелькали веселые лица ребят, которые искали глазами своих пап и мам, стоявших у карусели и ободряюще улыбавшихся.